Описание
Есть на берегу Двины чудесное местечко со звучным названием Ракула. Оно сохранилось от чудских племен, которые обитали здесь еще до прихода русских. Достоверное значение этого названия затерялось в веках.
Наша главная река делает значительную излучину выше Ракулы. Чтобы "срезать этот крюк" в зимнее время, сметливые русские мужики еще в прошлые века проторили прямой путь через лесной массив с выходом к двинским берегам в окрестности деревни Челмохта. Якобы этот срез сокращал путь верст на двадцать, что было равносильно половине рабочего дня гужевой лошади.
Все купцы и седоки знали этот маршрут и охотно пользовались им, несмотря на то, что по пути следования там не было населенных пунктов. Но было другое преимущество: лес надежно оберегал дорогу от снежных заносов, здесь было легче лошадям и уютнее седокам, тогда как на открытых берегах реки всегда гуляла поземка, постоянно заметавшая дорогу.
Как только налаживался санный путь и вставала река, тотчас груженные рыбой и продуктами морского звериного промысла обозы уже спешили по молодому льду на правый берег реки. Не исключено, что за одним из обозов шел этим зимником за наукой в Москву наш гениальный земляк Михайло Ломоносов.
Расстояние трехдневного пути с грузом из Архангельска приходилось как раз на Ракулу, что давало ей статус путевой поворотной отметки (сейчас на шоссе напротив Ракулы стоит "верстовой столб" с отметкой "122 км"). Если учесть тот факт, что поселение Ракула на один год старше Москвы (об этом свидетельствуют летописи), то здесь были все предпосылки для развития крупного центра Севера России.
Однако Ракула так и осталась одним из небольших волостных населенных пунктов, объединив под собой лишь около полутора десятка деревень.
Только в конце XIX века Ракула получила толчок к промышленному развитию, когда житель деревни Осередок (впоследствии крупный предприниматель и лесопромышленник на Севере) Чудинов основал здесь одну из первых лесопилок, обеспечив работой не один десяток местных крестьян.
Но вернемся к нашей дороге. Переправившись через реку, санные обозы шли через деревню Погост, где и начиналась Большая Дорога. Дальше в деревне Подборье путников ждал приятный отдых. Во второй половине XIX столетия мой прадед Федор Иванович Кузнецов держал в Подборье постоялый двор. Это был просторный двухэтажный дом с пристройками, где первый этаж был отведен для постояльцев, а на втором размещалась многочисленная семья прадеда. В доме была небольшая лавка с набором необходимых продуктов. Здесь можно было пополнить провиант и фураж, попариться в баньке, поесть кулебяки с рыбой, шаньги, пироги с ягодами или грибами. К услугам постояльцев в постоянной готовности были ведерный самовар и керосиновые лампы, что в то время было еще большой редкостью в русских деревнях.
С наступлением распутицы дорога выполняла уже второстепенное значение: служила местом выгона скота и для других хозяйственных нужд местных крестьян. И сейчас эта дорога является как бы главным проспектом леса, от которого в обе стороны мелкими извилистыми ручейками растекаются многочисленные дорожки и тропки, пронизывая весь лесной массив. Пройдя через Подборье, Большая Дорога широкой лентой уходит прямо на юг, оставляя слева деревенское кладбище, а справа Великое болото, после Филиной ямы пересекает Медвежий ручей и, минуя хляби Шароборского болота, медленно тает, превращаясь в охотничью тропу.
Теперь, потеряв значение объездного тракта, Большая Дорога не перестает радовать местных жителей своей первозданной красотой и дарами леса. В грибной сезон, гуляя по ней, можно легко собрать два-три десятка крепких боровиков. Ровная светлая дорога гармонично связана с лесом, его запахами, пением птиц. Сколько лет существует дорога - неизвестно. А роса на ней всегда свежая. Понять, что такое Большая Дорога, можно только ступив на нее, дорогу наших предков.
